Если вы выезжаете из Сарова в сторону Арзамаса ранним туманным утром, первая встреча с Вичкинзой случается почти незаметно — тонкая лента воды вспыхивает серебром под мостиком между третьим КПП и Цыгановкой. Чуть позже, перед Осиновкой, река приветствует путника повторно, будто уточняя: «А ты меня запомнил?». Те же, кто сворачивает на Ардатов, пересекают воду ещё три раза; два перехода так миниатюрны, что неопытный водитель принимает их за придорожные водопропускные трубы. Всего двадцать с хвостиком километров — и сколько историй успело накопиться в излучинах!
Вичкинза — имя, которое играет на слух
Учёные-краеведы спорят уже второе столетие, а однозначного ответа нет. Одни выводят название из марийского слова вытсынза («ключ, родник»); другие убеждены: это мордовское вишки («малый»), дополненное древнеугорским нза — «ручей». Этимолог Л. Л. Трубе настаивал на первом варианте, П. В. Зимин — на втором; Н. В. Морохин же видел в топониме отголосок старого мордовского имени Вечкинс, где корень вечкемс означает «любить». Между тем орнитологи шутят: попробуйте в апрельских сумерках прислушаться к крику журавлей над поймой — их раскатистое «ви-ч-ки-нза-а!» уж больно похоже на песню самой реки. Легенды добавляют ещё красок: старики Осиновки рассказывали, будто в здешних болотинах жил дух — покровитель журавлиных стай, и весной он будил птиц, а название воды стало эхом того древнего пробуждения.
Какой бы версией вы ни прониклись, каждая подчёркивает главное: Вичкинза невелика, но упряма, как ребёнок, чей голос слышно сквозь гомон взрослых речных имён.
Река-проводник: от лесных чащ до святых источников
Русло начинается у деревни Михеевка в Ардатовском районе. Дальше вода неспешно свивает изгибы, поглощая запахи хвои и дыма от редких костров грибников, а потом с правого берега впадает в Сатис, чуть выше посёлка с хитрым названием Хитрый. Полтора километра течения лежат на саровской земле, в районе Балыкова, так что горожане называют реку «домашней», почти семейной.
Но самое удивительное — путешествие Вичкинзы через Дивеево. И простой вопрос: Дивеево где это звучит уже совсем по-другому. Это здесь у святых купелей, её вода будто бы смешивается с холодной прозрачностью ключей, что бьют рядом. Не случайно современные паломники совмещают путь к монастырю с короткой прогулкой вдоль берегов. Говорят, легчайшая рябь на поверхности успокаивает перед окунанием в святой купели, а некоторые уверены, что именно через эту реку прошёл преподобный Серафим, когда шёл к дивеевским сестрам с благословением.
Живые истории и легенды вместо сухой географии
Говорят, каждое весеннее половодье здесь открывает «лестницу времени». На отмелях появляются чёрные речные жемчужины — окаменевшие зубы древних акул, а местный школьный учитель биологии собирает их для маленького музея в кабинете. Если озорные ветры завихрят воды в августе, на поверхности показывается «подводная радуга» — нить харовой водоросли подсвечивает зелёный фон изумрудными бликами. Туристы-фотографы прозвали эффект «зеркалом русалки».
Есть и совсем фантастический миф: в низовьях, где бобры соорудили каскад плотин, будто бы плавает «хранитель глубин» — старый сом с белым пятном на голове, похожим на монашеский клобук. Уловить его пока никто не сумел; но ночью, если присесть на корягу, можно услышать, как рыбина переворачивается, посылая через воду гулкое «бум» — словно от колокола под водой.
Почему стоит свернуть с шоссе именно сюда
Рюкзак же собирать вовсе не страшно: за один длинный день можно обойти все пять мостов, устроив меж ними пикники; летом пройти на SUP-борде и искупаться сразу в двух стихийно образованных «озёрах-беконах», вырытых бобрами; зимой отследить пушистый маршрут лисицы и, если повезёт, рысёнка. Главное — дать себе разрешение немного заблудиться: Вичкинза любит чужаков, которые не спешат, а слушают, как вода обегает корни ольхи. Быстрые же машины она, похоже, просто не замечает, оставляя их позади со всем их скоростным шумом.
Так что, оказавшись на юге Нижегородчины, сверните к этой «малолетней» реке, чтобы разобраться в собственном счёте времени: двадцать пять километров русла способны растянуть минуту до вечности и сжать час до одного взмаха журавлиного крыла. Вичкинза невелика, но в её водах отражается небо, а в молчании перекатистой песни слышится нечто большее, чем просто журчание. Иногда именно таких тихих голосов нам не хватает, чтобы вновь поверить: путь, который начинается на лесной тропе, обязательно приведёт к свету — будь то солнечный полдень на речной луке или огонь лампады у дивеевских источников.
